Сучье племя. Эротический дневник ретро-сексуала.Глава 3. Унижение браком

Новичок, начни здесь!

Часть первая. Секс - игрушка, любовь - ловушка

Глава 3. Унижение браком

С жизнеутверждающим, всепоглощающим сексом в нашей семье также произошла волшебная по сути, но совершенно типичная по распространенности в семейной жизни трансформация. По прошествии долгих лет изматывающего семейного счастья он, этот радостный секс, куда-то свинтил, ушел, испарился. Сперва здоровую и крепкую духом интимную жизнь покинула многоликая и очаровательная Камасутра. А затем и он, родимый, классический, семейный, который на боку, как снотворное.И остались только высокие отношения под названием платоническая любовь, не отягощенная судорожными конвульсиями с тяжелым сопением в кровати. Мал-помалу все становилось как-то примитивнее и проще. Проснешься бывает ночью, погладишь драгоценную по спине, подумаешь: «Эх, сейчас бы!!!» – и с этой сладкой мыслью засыпаешь…

Тем не менее, несмотря на годы, девушка моя оставалась милой и привлекательной и эстетически продолжала доставлять удовольствие. К ее чести, с точки зрения ухода за собой она всегда была и продолжала оставаться на высоте. За долгие годы жизни со мной никогда не видел, чтобы она была внешне неряшливой и неухоженной. Комплекс симпатичной женщины требовал от нее при любых обстоятельствах оставаться опрятной и красивой. Особенно меня умиляло подкрашивание губ перед тем, как выйти из квартиры с мусорным пакетом. Правда, в квартире было то, что женщины называют уютом и домашней обстановкой, а если точнее – полный бедлам.

Я оставался преданным, терпимым и податливым трудоголиком, продолжающим ее любить и нянчиться как с ребенком, терпеть и прощать любые причуды изворотливого на глупость женского ума. Оставались неизменными и некоторые, ставшими ритуальными, привычки. Например, практически каждый день говорить, что я ее люблю. Приходя с работы, я также каждый день говорил: «Дай я тебя обниму и поцелую».После чего начинал лапать ее руками, трогая груди и имитируя грязные, похотливые домогательства. Она же после небольшой паузы также имитировала застенчивость,как бы отталкивала меня руками, после чего уходила.

Отношения к моим притворно-гнусным приставаниям я как-то решил проверить. После ссоры и последующего примирения не стал возобновлять данный обычай. Прихожу с работы, здороваюсь и на диван, там, где проводят время перед сном хорошие мужики, которые на дороге не валяются. Через несколько дней вижу, сидит грустная. Спрашиваю:

-Что случилось?

-Ты меня больше не любишь.

-Почему так решила?

-Не говоришь, что любишь и не пристаешь.

-Так тебе ж это не нравится! Иду навстречу пожеланиям трудящихся.

-Но я же девушка!

-Понятно, теперь буду приставать, после чего насиловать. Надеюсь, кричать совсем не будешь, а сопротивляться – только немножко.

В какой-то момент жена стала уходить от меняи ночью, чтобыспать в другой комнате, якобы из-за моего храпа.Секс – это не только удовольствие, это поддержание гармонии между духом и телом, в конце концов, гигиеническая процедура избавления от излишнего напряжения и сохранения физического здоровья для мужчины. Да и для женщины тоже. Не будучи альфа-самцом и в своем зрелом возрасте уже не сильно сексуально озабоченным, я тем не менее понимал, что полное воздержание – путь к импотенции идругим проблемам со здоровьем. Поэтому не хотел полностью отказываться от интимной жизни. Хотя из-за хронической усталости на работе отказ иногда больше радовал, чем огорчал. Тебе не хочется, ну а мне и не надо.

И вот в семейной жизни наступил момент, когда жена после моих и так нечастых попыток принудить ее – уже почти святую от длительного, но для нее видимо совсем не обременительного воздержания – к сексу заявила, что за ранее прожитые годы свой супружеский долг и детородную функцию выполнила, и больше ей совсем ничего не хочется. Проглотил, смирился. Сдался без боя, измученный работой, неврозами и появившимся излишним весом. Приступы ревности у нее также стали какими-то бездарными и унылыми, без должной в таком увлекательном деле фантазии и напора. Так, для порядка, как окрик фельдфебеля. В остальном все ровнехонько, почти идиллия.

Я, как и многие мужчины, долгие годы жил в западне, продолжая питаться иллюзией семейного счастья. Ведь я ж ее любил и ради сохранения мира готов был терпеть многие издержки жизни в браке. Иногда появлялась смелая мысль – может все бросить и уйти? Уйти в никуда, там разберемся. Причем, и ей я однажды после очередной нервотрепки довольно жестко сказал: «С такими, как ты, не живут. Если бы я тебя не любил, то давно бы ушел». Но рассуждал дальше. Я готов жить без нее? Нет. Буду тосковать и мучиться еще больше? Да. Ну и чего дергаться? Один посланник бога на земле, у которого походной женой была проститутка, терпел – и нам, женатым, велел. Ис этой банально-утешительной мыслью усердно продолжал тащить свой крест. И тянулось бы это еще долго, если бы не примитивный физиологический ускоритель всех жизненных процессов в зрелом мужском организме – простатит. Видели рекламу лекарств от простатита? Это для верных мужей, которым жены не дают. Почти все они после сорока хватают эту не заразную заразу. Наступает она от длительного соприкосновения задницы со стулом. От исключительно интеллектуального образа жизни.

Подхватил и я, претендующий на высокое звание рефлексирующего интеллигента. И испугался, потому что с годами стал трусливо цепляться за эту самую, пусть и не слишком веселую, жизнь.Не знаю почему, но жить что-то хочется,несмотря на то, что смысла этой самой жизни ни я, ни великие мыслители пока так и не нашли. Тем не менее, здоровье с годами стало немаловажным фактором для беспокойства интеллектуала. Не все ж по поводу ухудшения геополитической ситуации страдать, когда в своем любимом организме черти что творится. А доктор и перспективу нарисовал, и курс лечения назначил, и совет добрый дал. Так, вежливенько, доверительно: «Не будет секса – загнешься раньше времени. Можно, конечно, профилактику провести только медикаментозным способом, но это полумера». Лечение, естественно, тоже назначил: и глотать противные таблетки, и унизительную процедуру – массаж простаты через прямую кишку.

Для меня это было в первый раз. Но после нее я окончательно, раз и навсегда убедился в своей исключительно традиционной гетеросексуальной ориентации. В какой-то момент даже показалось, что лучше умереть от аденомы простаты, чем повторять это унизительное издевательство. Ничего не имею против голубых, но я, как учил дедушка Ленин, продолжу идти другим путем. Буду жить мечтой стать принцем голубых кровей, а не ориентации одноименного цвета. Впрочем, насчет навсегда я, может, и погорячился. Ничего не бывает навсегда. Даже мой счастливый брак уже не очень-то и счастливый. Как сказал мне один мерзопакостный извращенец, лучше нет влагалища – чем очко товарища. Возможно, и я доживу в старости до того грустного момента, когда мальчики к мальчикам, а девочки к девочкам? А от разнополых контактов и обмена слюной, называемого романтическим поцелуем, тошнить будет.

Моя пытливая супруга, естественно, заметила не привычные для моего здорового образа жизни таблетки. Я ей все рассказал, исповедался как на духу, включая негативные эмоциональные переживания, которые я испытывал от вероломного проникновения в мое анальное отверстие. На что она как-то совершенно равнодушно, как бы не понимая намек, посоветовала, почти как доктор, закончить курс лечения, не забывая про профилактику. На вопрос, а как бы мне, в точном соответствии с рекомендациями доктора, порешать проблему профилактики так сказать традиционно-естественным путем, она абсолютно легкомысленно заявила: «Решай как хочешь».

Опа! Интересно! Чудеса! Это что, намек? Или потеря бдительности? И это говорит моя бдительная подруга, которая на протяжении всей нашей совместной жизни пыталась разоблачать меня 365 дней в году? Стареешь, мать, стареешь! Расслабилась! Уверена, что никогда я на сторону не ходил и не пойду. Каждый день как непременный ритуал про люблю, дай обниму и поцелую убедили тебя в моей верности. А периодические приступы ревности – это всего лишь способ взбодрить меня, поднять жизненный тонус? И нахлынула обида. Даже ради моего здоровья ты, если не хочешь, не будешь исполнять свой, так называемый, супружеский долг. Тебе наплевать и на меня, и на мое здоровье. Ты мне, получается, ничем не обязана. В постоянном долгу перед тобой я, обремененный обязанностью всю жизнь пахать как проклятый на семью, на твое сытое, безмятежное существование. У меня только обязанности. А у тебя только права и абсолютная свобода.

Стал вспоминать совместно прожитую жизнь и как крошки со стола сгребать в кучку все накопившиеся за долгие годы огорчения. А слышал ли я слова признания в любви от моей благоверной? Не помню. В последние годы – точно нет. Допустим, не любила или со временем разлюбила. А где же рассудочное чувство благодарности к кормильцу? Где уважение? Тоже не видно и не слышно. Желание самоутвердиться, да, есть. Пилеж и нытье по любому поводу – этого хоть отбавляй. Обиды? На каждом шагу. В любой момент можно прервать даже не ссору, не полемику, а просто разговор и заявить: «Я обиделась». Даже если трижды не права. Даже если ты сделал совершенно ненавязчивый полунамек на что-то, чего тебе от нее хотелось бы. Нет, она не может подстраиваться под тебя и приспосабливаться даже в мелочах. Ни грамма уступок, иначе это поражение, полная потеря симпатичного лица.

Как я теперь понимаю, обида является еще одним универсальным и мощным инструментом женских манипуляций с целью выторговать преимущества и подчинить себе мужчину. Это ты, грубый мужлан, должен лебезить, угадывать желания и демонстрировать раболепие перед великим божеством. Извиняться и искать пути к примирению женщина не может, она должна все время находиться в высокомерной позе. А обидки и позы растягиваются на недели. Подхожу как-то, говорю: «Дорогая, хотел бы восстановить мир и спокойствие в семье, давай помиримся, готов извиниться, если не прав. Напомни, подзабыл, за что ты на меня обиделась неделю назад?» Опускает глазки. Смятение. Молчит. Забыла. Помнит только, что надо обижаться, а за что – уже не помнит.

Прихожу домой. Любимая плачет. Беда! Спрашиваю: «Что случилось?» «Я обиделась, ты денег, – говорит, – мне не оставил». Как не оставил? А у нас сложился такой добрый обычай. На текущие расходы я клал денежки в шкатулочку. А жена брала и тратила. А я, когда видел, что пачка становится тонкой, своевременно добавлял. Благо, зарабатывать успевал быстрее, что она тратила. Маленький семейный коммунизм. И вот она горько плачет, в шкатулочке закончились благословенные бумажки, а я ничего не подложил: «Извини, дорогая, забыл. Замотался. Не вели казнить. А что не напомнила, не попросила?» А она заявляет: «А это меня унижает! Ты сам должен был догадаться».О, бабская гордыня! Слово «извини» в лексиконе вообще отсутствует. При таком самолюбии в принципе извиняться никогда не нужно. Женщина – всегда права. Всегда на высоте положения. Всегда чего-то требует, иесли что не так, дуем щечки.

С годами получилось так, что основная моя забота состояла в том, чтобы успевать за желаниями и угождать распрекрасной жене. В семье все решала она. Выезды на отдых, проведение выходных дней, заполнение всего моего свободного времени определяла она. Я сопровождал ее в бесконечных шараханиях по торговым центрам и бутикам, что для мужиков весьма тоскливо. Тупая потеря драгоценного времени на отдых в выходные и праздничные дни. Все жизнь была подчинена ее желаниям и зачастую слабо мотивированным импульсам. Причем она считала, что имеет право давать мне советы как вести бизнес, в котором она ничего не понимала, с кем поддерживать дружеские отношения, а с кем нет.Любые же мои попытки хоть в чем-то дать ей совет пресекались на корню, резко и бескомпромиссно. Постепенно практически все семейное пространство она отвоевала и закрепила за собой. За мной осталось только неумолимое право работать на износ и тащить в дом деньги. В итоге, сложилась такая классная конфигурация жизни: ей можно все, мне – ничего. Абсолютно вольная и безмятежная птица. А если что не так – истерики и обиды.

И кто же я после этого? Жалкий подкаблучник? Женщины, похоже, понимают только силу и грубость. А если ты интеллигентен, сдержан, корректен, если уверовал в равноправие полов, если не умеешь хамить и унижать, то, получается, будут унижать тебя? Что, мирное существование с самками невозможно? Получается закон джунглей. Либо ты гнидишь, либо тебя. Стоит расслабиться, лезут на шею, затем дальше, на голову, затем начинают стучать по твоей терпеливой башке. Почему женщины все время за что-то борются в семье, все время отвоевывают пространство, все время чего-то добиваются? Психология узурпаторов. И бесконечные придирки и претензии. Почему откровенное хамство с их стороны называется – говорить правду? А малейшее встречное замечание вызывает истерику. Что мешает им остановиться? Может, у современной обеспеченной женщины слишком много свободного времени? Муж работает банкоматом, а жена ждет его и, когда тот приходит домой, начинает трясти. Вытрясает не только деньги, но и остатки физических и духовных сил, истраченных на работе.

Мне вдруг пришла мысль, что супруга моя давно не только не любит меня, но и не уважает. Она давно уже мной крутит и вертит как хочет, управляет в своих интересах и по воле возникающих эмоций и блажи. Женщина, которая уважает мужчину, на голову ему не садится. А для меня любовь – это прежде всего забота о слабом поле, подчиненном и преданном тебе. Как мужчина может любить упрямое, своевольное, постоянно навязывающее ему свою волю, но глупое и нелогичное существо? Это напоминает сосуществование с диким зверем, от которого нужно постоянно ожидать, что он бросится на тебя и попытается разорвать. Какой тыл, какая опора, какое спокойствие?

Спрашиваю у нее:

-Я тебе каждый день говорю, что люблю. Что-то от тебя я никогда не слышу таких же слов. Ты меня когда-нибудь любила, сейчас любишь? Если любишь, почему не говоришь?

-А я лицемерить не могу.

-Ты хочешь сказать, что признание мне в любви это лицемерие, которое ты не в силах из себя выдавить?

Ответа нет. Тишина. Молчание. Затем что-то невнятно мямлит про свою природную женскую скромность и застенчивость. Спасибо за откровенность. Что и требовалось доказать. Ни любви, ни уважения. Для того чтобы меня поедом есть, грызть как морковку, скромность не нужна.

Таня, Таня. Я – мужчина. Могу сколько угодно изгибаться, нагибаться, прогибаться. Меня можно прогнуть, но сломать меня невозможно. Разве что если убить. Ты же знала и видела, что я воюю до конца, никогда не сдаюсь. Не ты ли мне не раз в переломные минуты моей жизни говорила: «Откуда у тебя столько сил бороться?!» Но женщина может покорить мужчину. И ты покорила меня. Но слабостью, а не силой. Женщина может и должна покорять мужчину только слабостью, никак иначе. Но тебе было этого мало. Ты решила поиграть в мужские игры, продемонстрировать силу? Зачем, для чего?

Моя жена пошла по пути, по которому я неоднократно проходил с людьми, которые не понимают логику, а понимают только силу. Ошибка многих примитивных существ, их еще иногда зверьками называют, состояла в том, что они мою внешнюю мягкость принимали за слабость. Не понимая, что за внешней мягкостью скрывается внутренняя твердость. И этостановится видно, только когда меня пытаются загнать в угол. До угла я спокойно маневрирую и отступаю, ищу компромиссы. Только угол – это точка опоры или, как говорят брокеры, отскока. Когда отступать уже некуда, только вперед, на прорыв! Иначе будешь растоптан и повержен. А я – не слаб. Воевать умею, хоть и не люблю. И проигрывать не привык. Но как человек, знающий разрушительную цену войне, пока есть возможность избегать открытой конфронтации, я всегда стараюсь найти обходные, относительно мирные пути решения проблемы.