Роль религии в жизни мужчины и женщины (российские реалии)
Во все времена религиозность мужчин и женщин разделялась, рассматриваясь как две отдельные, взаимодополняющие роли. Во всех культурах и во всех политических системах. И только совсем недавно, пройдя через череду братоубийственных войн, «прогрессивная часть» европейцев внезапно решила стереть столь кардинальные различия естественных ролей, подспудно навязав миру мнимое «равенство» не только в общественной жизни, но и в жизни религиозной.
Задумывались ли вы вообще когда-либо об природе этих различий? К примеру, у Иисуса Христа была замечательная притча о том, как благочестивые девы приготовлялись ко встрече с женихом. Эта аллегория была дана неслучайно. Точно так и женская душа, воспринимая Бога, своей чистотой старается принять те требования и задачи, которые Бог ей предъявляет. Принять всей своей чистотой и всем своим сердцем. В мелочах, в особенностях, в рутинных нюансах. И если женщина правильно распоряжается этими особенностями, храня чистоту и целомудрие, то сможет сохранить домашний очаг в чистоте, как и свое тело, в котором будет вынашиваться будущее потомство мира.
Женщина, попросту говоря, встречает своего «создателя», который её, словно «сырую мати землю», оплодотворяет. И не только физически, но и душевно, духовно. Женщина без мужчины мучается, страдает, томится желанием выйти на новую ступень – быть с мужчиной. Или же вообще, быть с Творцом, что мы видим на примере женского монашества. Приходя в монастырь, монахини знают свое назначение: быть невестами Христовыми. Без мужа или без Творца женщине быть сложно, тяжело, неудобоваримо. Женская поэзия, женские произведения искусства – они все насквозь пропитаны личными отношениями с тем, кто должен быть. Муж для женщины, как и Бог – это более высокая ступень жизни, нежели пребывание в одиночестве. Ей необходимы правила и схемы, одобренные мужем, отцом или Творцом, по которым необходимо жить, которые необходимо чувствовать. Более того – бояться не выполнить их.
Те же типично женские роли восприятия религии мы видим и в остальном мире. Что приводит к очевидному выводу, что религиозность для женщины – это, прежде всего, набожность, характеризующаяся желанием соответствия определенным идеалам, обрядовостью и обостренной душевностью.
Мужская же религиозность разительно отличается, всегда проявляясь в глубинном познании себя и окружающего мироустройства. Мужчине не нужно ждать кого-либо, у мужчины совсем иные задачи: исследование, созидание, творение. Он уже готов это делать с самых ранних лет, проходя сквозь вереницу проб и ошибок.
Для мужчины от религии требуется совсем иное. Ему нужно делать свои непосредственные дела, решать необходимые задачи, исследовать мир, созидать и творить. Мужская религиозность деятельная и активная. Именно поэтому священнослужителем может быть только мужчина. Женщина хранит себя, живя по требованиям и законам, мужчина же, после встречи с Богом, начинает распространять вокруг себя Его, проповедовать и учить. Если от женщины требуется чистота души и тела, то от мужчины прежде всего чистота ума и трезвость восприятия. Это уже нечто большее, чем просто соответствовать какому-либо «эталону», это непосредственное творчество. Постоянное и непрерывное. Это призвание, умение жить общинной жизнью. Умение строить для себя и других, а не просто «для красоты».
Вернемся в нашу реальность
Попробуем на минутку перенестись в нашу современную церковную жизнь, в ее внутреннее общинное жительство. Вспомним также о том, как в годы советского атеизма абсолютное большинство прихожан было женского пола. Вспомним о том, на что предшествующие 25 лет наши люди обращали внимание больше всего. Перечитайте снова начало этой статьи. Да, все именно так. Если большинство прихожан – женщины, то и специфика восприятия религии будет сугубо женская, а мужское начало станет основательно подавленным. Затоптанным, уничтоженным. Без возможности развития творческого начала. А если ко всему вышеперечисленному приплюсовать практически поголовную постсоветскую религиозную безграмотность, то всплывут все возможные негативные аспекты такого перекоса восприятия. Целых 70 с лишним лет священники в нашей стране были занесены в «красную книгу», религиоведение не преподавалось, а факт посещения храма для мужчины означал потерю общественного авторитета. Вот и остались в храмах бабуси, которые потом и «учили вере» советский народ. Что это за «вера» - нетрудно догадаться, если проанализировать всеобщий упадок морали и нравственности в нашей стране. Увы, при матриархате религия вырождается в мистично-эмоциональное обрядоверие на грани с магизмом.
Религию укрепляет и обогащает мужчина, отец. Он является ее творцом и созидателем. Он же и является ее священнослужителем, богословом, писателем. Но для наших церковных женщин священник скорее не отец (во всех смыслах этого слова), а прежде всего представитель «власти», к которому необходимо проявлять подобострастное и льстивое отношение, держась от него на необходимой дистанции, проявляя тем самым свое чрезмерное уважение, реализованное в набожности и страхе. Для сравнения, если брать традиционно мужские общества румын, болгар или греков, где тоже исповедуется православие, то женщины в этих обществах к священнослужителям относятся сугубо искренне, без дистанции. Неудивительно, что в ответ они будут получать взаимную непритязательность и простоту.
«Не корысти ради, а токмо волею пославшей мя жены"
Многочисленные обучающие курсы и курсы оглашения при храмах малоэффективны, пока российское общество (а это и общество церковное) будет сугубо матриархальным, обабившимся. Акцент на набожности, а не религиозности, многочисленные нравоучения, морализаторство, запрещения, «пугалки» и все прочие крайности женского подхода к религии обычно реализуются на таких курсах по максимуму. Спрос рождает предложение. Такой подход одобряет большая часть постсоветских женщин и их безмужних семей. С таких женщин будут брать пример так называемые благочестивые жены, приводящие своих мужей в храм для воцерковления. Мужья, приходящие туда «не корысти ради, а токмо волею пославшей мя жены», чисто «для галочки» «поверят», не желая расстраивать свою благоверную. И будут всегда верить именно в ее религиозность, основанную на страхах и приметах, на набожности. «Это же она так сказала, ее мама и бабка так сказали, они же ходят в храм и все знают» - говорит мне очередной «верующий». «А тебе интересно изучить богословие, прочитать книги по истории религий?» - вопрошаю я его, человека отнюдь не глупого, экономиста. «Зачем мне тратить время на всякую ерунду? Я верю в Бога, хожу в храм ставить свечки иногда с женой, она меня в курс дела уже ввела» - отвечает мне в ответ мужчина. Что тут сказать, этот мужчина уже очертил грани внутреннего религиозного авторитета, имеющего сугубо женское лицо. И таких примеров множество. Даже если они чем-то и заинтересуются, то уже при первых же трудностях изучения остынут и вернутся к привычным «авторитетам».
К своей духовной жизни большинство российских мужчин относится как к чему-то суеверно-набожному. И действительно, уж лучше бы не верили в образ, нарисованный так называемыми «бабьими баснями», уж лучше бы вообще в религиозный мир не погружались, продолжая традицию советского атеизма. Но они непременно и неустанно ретранслируют преимущественно женскую духовную модель, используя типично женские архетипы восприятия. Зачем включать ум, если уже есть женские правила и рецепты? Зачем изучать что-либо, когда это все продиктует священник на проповеди, голос которого практически не будет слышен за женским многоголосьем. Мужское начало в нашей церкви (как и в нашем обществе) не просто затоптано и подавлено, оно уже практически забыто. Мыслящую часть российских мужчин уничтожила революция и многочисленные войны. Советское просвещение вытеснило религиозную мысль в подполье, а сегодняшнее руководство в узкоспециализированные гуманитарные институты. Русское богословие, как и русская философия, трагически померкли, для них в наших умах и делах практически нет места. И вполне справедливо раздаются лозунги так называемых «антиклерикалов», которые на подсознательном уровне не приемлют извращенную, сугубо набожную церковность. В нынешних условиях ее крайние формы развития действительно могут быть опасными. Все потому, что церковность, как и любое общественное явление, должна выражаться в делах объединения людей, в соборности. Но где теперь многочисленные мужские и семейные общины христиан? Где мужские религиозные братства? Среди русских мужчин их нет, что на фоне обилия мужчин в российских мечетях и православных храмов других стран выглядит чем-то странным и удивительным.
Подведем итог. Религиозность мужчин и женщин кардинально различна по своей природе. В нашей стране это различие сложно порой заметить, так как реализуется исключительно женский религиозный архетип. Эта крайность, как и всякая иная крайность, идет не на пользу нашей стране. И не священников это вина, они – лишь часть нашего общества. Даже их отеческое стремление обучать и пояснять воспринимается сегодня в обществе многими как некий шутовской балаган, так как отцовское воспитание, как явление, тоже уже забыто. Все это неслучайно, все это взаимосвязано. Приходя в храм, мы видим платки и юбки, юбки и платки. И любимцев «платков» – мужчин в священном сане, для многих из которых, к сожалению, типично женские набожность и постсоветское подобострастие становятся нормой традиционной церковной жизни.
P.S. Риторические вопросы «Что делать?» и «кто виноват?» здесь неуместны. Важно помнить о том, что у каждого есть своя роль и свои задачи. У каждого из нас. Тогда и порядок будет в нашем общем доме, в котором, тем не менее, до сих пор уживаются люди самых разных национальностей, вероисповеданий и культур.
